(с) Арнольд Бейссер

Почти полвека, большую часть своей профессиональной жизни, Фредерик Перлз был в конфликте с психиатрической и психологиче­ской средой. Он работал бескомпромиссно в своем собственном под­ходе, что часто вызывало стычки с представителями более ортодок­сальных направлений. В последние несколько лет, тем не менее, Перлзу и его Гештальт-терапии удалось найти гармоническое соответствие с теорией психического здоровья и профессиональной психоте­рапевтической практикой. Данное изменение произошло не потому, что Перлз изменил свою точку зрения, хотя, конечно, его взгляды со временем немного трансформировались, но благодаря тому, что поня­тия и тенденции в окружавшей его профессиональной среде сущест­венно приблизились к его представлениям и его работе.

Собственный конфликт Перлза с существующими правилами в психиатрии содержал семена его теории изменений. Он не описал эту теорию изменений в явном виде, но она являлась внутренней линией многих его работ и воплощалась в практике гештальт- техник. Я назову ее парадоксальной теорией изменений, по причине, которая станет очевидной. Коротко ее можно сформулировать так:изменение проис­ходит, тогда, когда человек становится тем, кем он на самом деле является, а нетогда, когда человек предпринимает попытки стать тем, кем он не является.

Изменения происходят не посредством усиленных попыток са­мого человека или какого-то другого помощника с целью изменить че­ловека, но они происходят, если этот человек не торопясь прикладыва­ет усилия быть тем, кем он является, - чтобы быть полностью сосредоточенным («вложенным») в актуальном состоянии.

Отвергая роль «агента изменений»,мы позволяем изменениям происходить и быть осмысленными.

Гештальт-терапевт отвергает роль «изменителя», так как его стратегия состоит в ободрении, поощрении, иногда в настойчивости, направленной на то, чтобы пациент был в той позиции, где он реально находится и тем, кем он реально является. Он верит, что изменения происходят не через насильственное «старание», или убеждение, или через инсайт, или через интерпретации, или другими подобными спо­собам. Напротив, изменения могут произойти, когда пациент оставля­ет попытки, хотя бы ненадолго, быть тем, кем ему хотелось бы, и предпринимает, наконец-то, усилие быть тем, кем он является. Пред­посылкой этого изменения является то, что человек должен остано­виться в определенном месте, чтобы иметь твердую опору для того, чтобы сделать шаг и двигаться, - и очень трудно или невозможно дви­гаться без этой опоры для шага.

Человек, ищущий изменений, приходя к терапевту, находится в конфликте, по крайней мере, двух воюющих друг с другом интрапсихических факторов. O н постоянно мечется между тем, каким он «дол­жен быть», и тем , как он представляет себе,«какой он есть». И он никогда полностью не идентифицируется ни с тем, ни с другим. Геш-тальт-терапевт просит клиента «вложить» себя полностью поочередно в свои роли. С какой бы роли он ни начал, пациент вскоре незаметно переключается на другую. Гештальт-терапевт просто просит,чтобыпациент оставался тем, кем он является в данный момент.

Пациент приходит к терапевту, потому что он ожидает измене­ний. Во многих терапевтических направлениях это желание пациента воспринимается как законное устремление, и выстраиваются различ­ные средства, позволяющие достичь изменения, но на самом деле об­разуется то, что Перлз называл дихотомией «собаки сверху - собаки снизу». Терапевт, который старается помочь пациенту, перестает зани­мать эгалитарную (равную) позицию и становится «знающим экспер­том», а пациент начинает играть роль «беспомощного», в то время как цель терапевта - чтобы и он, и пациент находились в равных позициях.

Гештальт-терапевт полагает, что дихотомия «собака сверху — собака снизу» уже существует внутри пациента, когда одна часть пы­тается изменить другую, и терапевт должен избегать быть «запертым» в одну из этих ролей. Он старается избегать быть пойманным в эту ловушку, поощряя пациента принять поочередно обе эти роли как свои собственные.

Терапевт-аналитик, наоборот, использует психотерапевтические инструменты, например, сновидения, свободные ассоциации, трансфер или интерпретацию, чтобы достичь инсайта, который, в свою очередь, ведет к изменениям. Бихевиоральный терапевт поощряетили наказывает клиента за определенное поведение, чтобы модифицироватьего.Гештальт-терапевт стремится поощрять пациента подойти к пережива­нию того, что он испытывает в данный момент, и полностью пережи­вать это. Гештальт-терапевт согласен с Прустом: «Чтобы излечить страдание, нужно погрузиться в него полностью».

Гештальт-терапевт также полагает, что естественное состояние человека - это единое, целостное существование, не разделенноенадве или более противоположные части. В естественном состоянии про­исходит постоянное изменение, основанное на динамическом взаимо­действии между «Я» и окружающей средой.

Кардинер заметил, что, развивая свою структурную теорию за­щитных механизмов, Фрейд заменил «процессы» на «структуры» (см. например, «вытеснение»). Гештальт-терапия рассматривает изменение как возможность обратного процесса: когда структуры трансформиру­ются в процессы. Когда это происходит, человек становится способ­ным соучаствовать во взаимоизменениях с окружающей его средой.

Если отчужденные фрагменты «Я» в индивиде выделились в от­дельные обособленные роли, Гештальт-терапевт поощряет коммуника­цию между ролями: он может действительно попросить их поговорить друг с другом. Если при этом пациент возражает или встречается с трудностями, терапевт просит его просто идентифицироваться с со­стоянием «возражающего» или с состоянием «трудности».

Опыт показывает, что когда пациент идентифицируется с отчу­жденными фрагментами, как раз и происходит интеграция «Я» с этими частями. Таким образом, с помощью идентификации с тем, кем чело­век является — в наиболее полном виде, - он может стать каким-то дру­гим.

Сампо себе терапевт не стремится к изменениям, но старается быть только тем, кем и является. Попытки пациента «загнать» терапев­та в одну из ролей из собственного арсенала стереотипических пред­ставлений о людях, - например, в роль «помогателя» или в роль «соба­ки сверху», - создает конфликт между терапевтом и клиентом. Суть терапии в том, чтобы каждый мог быть самим собой, тем не менее, поддерживая глубокий контакт с партнером. С терапевтом также про­исходят изменения, когда он ищет себя такого, каким он является с другим человеком.

Этот тип взаимных интеракций ведет к возможности терапевта быть наиболее эффективным, когда он максимально изменяется, пото­му что когда он открыт к изменениям,он сможет оказать наибольшее влияние на клиента.

Что произошло за последние 50 лет, что сделало эту теорию из­менений, имплицитно присутствующую в работе Перлза, приемлемой для сообщества, актуальной и ценной? Положения Перлза не измени­лись, но сообщество претерпело изменения. Впервые в истории чело­вечества человек оказался в ситуации, когда ему необходимо не подго­нять себя под существующий порядок жизни, а быть способным адаптироваться к целой серии «изменяющиеся порядков». Впервые в истории человечества продолжительность индивидуальной человеческой жизни больше, чем то время, которое требуется для кардинальных социокультурных изменений в обществе. Более того, скорость этих со­циальных изменений все увеличивается.

Те терапевты, которые обращаются к прошлому и к индивиду­альной истории человека, делают так из убеждения, что если индивид однажды справится с различными аспектами, связанными с каким-то травматическим личным событием (обычно случившемся в младенчестве или детстве), то он будет подготовлен навсегда к взаимодействию со средой, поскольку мир полагается стабильным, а его законы неиз­менными. Сегодня, однако, появляется проблема изучения отношений человека с изменяющимся обществом. Сталкиваясь с плюралистиче­ской, многофрагментной изменяющейся жизненной системой, индивид должен полагаться на свои собственные инструменты для нахождения стабильности. Он должен руководствоваться принципами, которые по­зволяют ему с течением времени двигаться динамично и легко, тем не менее, сохраняя некий внутренний «гироскоп», направляющий его жизнь. Он не может больше опираться на устаревшие идеологические подходы, но вынужден осознанно или в неявном виде использовать теорию изменений. Целью терапии становится не столько выработать «хорошую устойчивую личность», сколько помочь человеку научиться изменяться с течением времени, сохраняя определенную индивидуаль­ную стабильность.

Хотя социальные изменения приблизили потребности современ­ного общества к теории изменений Перлза, упрямство и нежелание са­мого Перлза признавать себя таким, каким он являлся, не позволили ему быть в контакте с обществом, когда оно уже было готово к этому контакту. Перлз был тем, кем он являлся, несмотря, а может быть, и благодаря своей «оппозиции» обществу. Тем не менее, на протяжения своей жизни он смог интегрироваться со многими людьми и идеями в своем профессиональном поле, аналогично тому, как индивид с помо­щью эффективной терапии интегрирует свои отвергаемые части.

Проблемная зона в психиатрии сейчас расширилась в «надиндивидуальное» пространство, поскольку стало очевидным,что наиболее сложным является изучение развития общества, которое поддерживает человека в его индивидуальности. Я верю, что изложенная здесь теория изменений также применима к социальным системам; что эффек­тивное изменении внутри социальной системы связано с развитием интегрированности и целостности («холизма») системы; что главная функция «агента социальных изменений» - работать с организацией и внутри ее с тем, чтобы она могла постоянно изменяться и изменять ди­намическое равновесие внутри и вне организации. Этот процесс пред­полагает, что система «осознает» свергаемые свои части как внутри, так и вне организации, чтобы она могла вернуть им их функциональ­ную роль, аналогично процессам идентификации индивида. Первое - внутри системы должно быть осознавание, что отвергаемый элемент существует; затем - что этот элемент принимается как «законный отросток» определенной функциональной потребности, которому затем обдуманно и эксплицитно дается власть и энергия, чтобы он действо­вал в явном виде. Это, в свою очередь, приводит к взаимодействию с другими подсистемами и помогает интегрированному гармоничному развитию всей системы.

С развитием изменений, ускоряющихся по экспоненциальному закону, для выживания человечества необходимо найти правильный метод социальных изменений. Теория изменений, обсуждаемая здесь, имеет свои корни в психотерапии. Она сформировалась на основе диадических терапевтических отношений. Но мы предполагаем, что те же самые принципы относятся и к социальным изменениям, что измене­ние индивида - это микрокосмос изменений в социуме. Неинтегрированные, «приниженные», враждующие элементы представляют такую же угрозу обществу, как и отдельному человеку. «Отделение» стариков, молодежи, богатых, бедных, «черных», «белых», ученых, служа­щих и т.п., разделение их между собой с помощью географических, ге­нерационных и социальных барьеров представляет угрозу выживанию человечества. Мы должны найти пути, ведущие к связыванию этих «отделенных» элементов друг с другом, с тем, чтобы они образовывали различные уровни итерированной, хорошо действующей общей сис­темы.

Парадоксальная теория изменений, описанная в данном тексте, основывается на стратегиях, разработанных Перлзом в гештальт-терапии. Они применимы, по мнению автора, к организации сообщест­ва, к развитию сообщества и другим процессам изменения, соотноси­мым с демократическим политическим устройством общества.

* * *

Арнольд Бейссер - соратник Ф. Перлза, друг Р. Резника, гештальт-терапевт, автор наиболее распространённой в настоящее время в гуманистической психотерапии модели изменений (Парадоксальная Теория Изменений)

* * *

Перевод данной статьи осуществили О.А. Долгополова и Н.Б. Долгополов.