Начнем с констатации, что Национал-социалистическая германская рабочая партия (НСДАП) фактически стала первой политической партией, которой удалось наиболее эффективно использовать символически-ритуальные средства с целью добиться максимально возможного пропагандистского эффекта и, таким образом, привлечь на свою сторону всех тех колеблющихся, которые по каким-либо причинам оказались не способными (или не испытывали желания) вникать в идеологические глубины национал-социалистического учения. В этом заключалось одно из ее несомненных преимуществ перед всеми политическими конкурентами — законченная художественность, своя, неповторимая эстетика, которой и в помине не было ни у одной другой политической партии «веймарской»Германии. Хотя на свою эстетику претендовали и Немецкая (Германская) национальная народная партия (НННП), и Социал-Демократическая партия Германии (СДПГ), и Коммунистическая партия Германии (КПГ), и их лозунги, съезды, слова также имели чисто художественное значение и не несли, в сущности, никакой смысловой нагрузки…

Косовидный крест Германского ордена (Германенордена), наложенный на равносторонний крест (с обложки рунологического орденского журнала)

В чем же секрет поистине феноменального успеха и притягательности для широких масс именно национал-социалистических пропагандистских средств? В различных популярных (а порой претендующих на наукообразность) публикациях настойчиво утверждается (иногда напрямую, но чаще — исподволь), будто лозунги, облачения, символы и ритуалы национал-социалистов (а в особенности — СС) якобы несли на себе явную оккультную, сатанинскую и, самое главное — антихристианскую нагрузку. Как же обстояло с этим дело в действительности?

Еще задолго до появления на политической арене национал-социалистического движения многие (преимущественно левые) политические силы стремились извлечь практическую выгоду из символов.

«Фёрер» НС Видкун Квислинг напутствует норвежских «викингов» перед отправкой на Восточный фронт

Интересное в этом плане свидетельство оставил не кто иной, как сам Адольф Гитлер в своем программно-автобиографическом труде «Моя борьба», название которого у нас почему-то предпочитают приводить в немецком варианте — «Майн Кампф», — не переводя его на русский язык (возможно, потому, что, в соответствии со штампами традиционного «совкового», а если брать еще шире — «революционного» мышления, слово «борьба» ассоциировалось и ассоциируется преимущественно с чем-то «положительным», то есть «прогрессивным» — прежде всего с «борьбой за свободу» и т.п., и потому «негоже верному марксисту-ленинцу, носителю и пропагандисту самого передового в мире учения и мировоззрения» применять этот положительный эпитет к творению «бесноватого фюрера», врага прогресса и мирового революционного развития!):

Брошь в форме коловрата

«До сих пор у нас не было ни своего партийного знака, ни знамени. Это стало вредить движению. Без этих символов мы не могли уже обойтись ни сейчас, ни тем более в будущем. Партийным товарищам нужен был значок, по которому они уже по внешнему виду могли бы узнавать друг друга. Ну, а в будущем уж конечно нельзя было обойтись без известного символа, который мы к тому же должны были противопоставить символам красного Интернационала.

Я уже с детства знал, какое большое психологическое значение имеют подобные символы и как действуют они, прежде всего, на чувство. После окончания войны мне однажды пришлось наблюдать массовую марксистскую демонстрацию… Море красных знамен, красных повязок и красных цветов — все это создавало неотразимое внешнее впечатление. Я лично смог… убедиться, насколько гигантское впечатление производит такое волшебное зрелище на простого человека из народа».

Царь-Мученик Николай II повелел установить на капоте своего автомобиля «мученический крест»-коловрат в кольце

Как совершенно верно отмечает молодой современный российский историк Дмитрий Жуков, именно национал-социалистам (или, говоря шире, «фашистам»), вполне усвоившим этот перенятый у левых радикалов опыт, удалось выработать свой, совершенно уникальный стиль, отчасти способствовавший широкой мобилизации масс, направленной на достижение партийных целей НСДАП. К слову сказать, в идеологической сфере в недрах национал-социалистической партии существовало такое неимоверное количество всевозможных фракций, группировок, мнений и компетенций, что порой создается впечатление, будто партия держалась, кроме железной воли фюрера (несомненно, обладавшего незаурядными организаторскими способностями), только на общности стиля (и в том числе — на общности символов, эмблем и ритуалов). Не зря известный социолог швейцарского происхождения Армии Молер, известный исследователь феномена «консервативной революции», подчеркивал: «Фашисты, похоже, легко смиряются с теоретическими несоответствиями, ибо восприятия они добиваются за счет самого стиля… Стиль господствует над убеждениями, форма — над идеей». А в 1933 году немецкий поэт-экспрессионист Готфрид Бенн, находившийся под впечатлением «национал-социалистической революции», торжественно провозгласил, что «стиль выше истины!». В определенной (и притом немалой) мере сказанное относится не только к консервативно-революционным, фашистским национал-социалистическим, но и к левым, и в особенности — леворадикальным партиям, движениям и организациям —достаточно посмотреть хотя бы на наших современных «либеральных демократов» или «национал-большевиков», у которых «девяносто пять процентов — стёб, и лишь пять процентов — идеология».

Знак «плюс» с загнутыми концами

Иная кровь, иной закон.
Кто примирит меня, арийца,
С пришельцем из других сторон?
Кто смоет имя: кровопийца?

Федор Сологуб

Государь Император Николай II выходит из своего автомобиля, украшенного на капоте коловратом в кольце

Большой знак «плюс» с загнутыми концами. Так в своих путевых заметках назвал древнюю свастику (одним из вариантов которой стал волею судеб «крюковидный крест» германских национал-социалистов) современный русский поэт, писатель и историк Алексей Широпаев. Метко сказано, и подмечено верно — жаль только, что автор бонмота не обратил внимания на то, что, добавив к слову «плюс» всего только одну-единственную букву — «о», — мы получаем слово «полюс», а ведь свастика в историко-эзотерической традиции (например, у того же Рене Генона) всегда считалась именно «знаком Полюса». Случайное совпадение? Навряд ли! Лично мы, скорее, склонны увидеть в этом некую закономерность. Как бы то ни было, необходимо заметить, что многие недобросовестные авторы, в погоне за дешевой популярностью (а возможно, преследуя и какие-то иные, более далеко идущие цели), стремятся к мифологизации и даже фальсификации истории выбора германскими национал-социалистами древнего священного символа — свастики (коловрата, филфота или гаммадиона) — в качестве своего партийного символа. Попробуем подойти к рассмотрению подлинных обстоятельств этого выбора непредвзято, без гнева и пристрастия. В настоящее время почти ни для кого не является секретом, что гакенкрейц  (коловрат или свастика) принадлежит к числу исконных (примордиальных) архетипических символов человечества. Коловрат («гаммированный», «гамматический» или «мученический»

Надпись на надгробии древней христианской мученицы Леонии в римских катакомбах с изображением «мученического креста»-гаммадиона

крест) широко использовался и в христианской символике (особенно в позднеантичный и раннесредневековый период развития христианства) — как, впрочем, и «крест Святого Николая» (именуемый в геральдике и церковном искусстве также «крестом между скобами»), особенно часто изображавшийся иконописцами на ризах христианских святителей Николая Мирликийского, Иоанна Златоуста и Дионисия Ареопагита и ставший впоследствии опознавательным знаком на германской военной технике. Немалое значение придавали этому сакральному знаку также оккультисты и теософы. Именно это обстоятельство впоследствии дало повод для всевозможных спекуляций на тему якобы «оккультных» корней национал-социализма. По мнению теософов, «свастика… есть символ энергии и движения, которое создает мир, прорывая отверстия в пространстве… создавая вихри, которые являются атомами, служащими созданию миров».

«Крюковидный крест» — на красноармейской нашивке 1919 г.

Коловрат (наряду с шестиконечной «звездой Соломона», египетским «крестом вечной жизни» («анхом»), кусающим собственный хвост змеем Уроборосом и будцийско-индуистским знаком Творения «Ом», или «Аум») входил в качестве элемента в эмблему Теософского общества, а также в личную эмблему основательницы теософии Е.П. Блаватской и украшал практически все теософские печатные издания. Так, например, знак коловрата присутствовал на титульном листе журнала немецких теософов «Цветы лотоса», издававшегося в «прусско-германском» Втором рейхе Гогенцоллернов в 1892—1900 годах.

«Крюковидный крест»- гакенкрейц на гербе ариософского Ордена Нового Храма Йорга Ланца фон Либенфельза

Свастика-коловрат, в отдельных случаях использовавшаяся в качестве эмблемы в авиации кайзеровской Германии, в период между двумя мировыми войнами использовалась в качестве опознавательного знака на самолетах ряда стран мира (Финляндии, Норвегии и Латвии), нарукавных нашивках красноармейских частей (сражавшихся в 1918 году на Восточном фронте против войск Верховного правителя России адмирала Колчака), головных уборах калмыцких кавалерийских частей Красной армии (и даже в гербе советской Калмыцкой республики!).

Не меньшей популярностью пользовался коловрат (встречающийся, между прочим, на древнегерманских предметах вооружения, культа и домашнего обихода, в старонордических рунических надписях, на надгробиях древних германцев и, в частности, викингов) также в среде немецких «народников» («фёлькише», от слова «фольк» — «народ») и ариософов — таких, как пресловутый «Г(в)идо» фон Лист (автор множества наукообразных трудов, основатель общества своего имени и тайного Высокого Ордена Арманов) и воистину ставший «притчей во языцех» основатель Ордена Нового Храма (или Ордена Новых Тамплиеров) барон Йорг Ланц фон Либенфельз, а также тайных лож парамасонского толка — Германского ордена (Германен-Ордена),

Коловрат — символ подвига Святых Царственных мучеников — начертанный святой Царицей Александрой Федоровной на оконном косяке дома Ипатьева в день прибытия Царской семьи в место своего последнего заключения — Екатеринбург — 17/30 апреля 1918 года

Коловрат на странице рукописной Псалтири святой мученицы Царицы Александры Федоровны (из собрания А. Н. Стрижева)

Общества Туле и прочих, о которых падкие до сенсаций энтузиасты-конспирологи былых времен и наших дней написали великое множество более или менее наукообразных триллеров — пожалуй, не меньше, чем о «жидомасонах» и о «святом черте» Григории Распутине, которому также приписываются какие-то конспиративные «оккультные связи» с каким-то таинственным «Обществом зеленых». Вот и о Гитлере один француз выпустил книгу «Гитлер — избранник дракона», другой — еще более жуткий «роман ужасов» под названием «Нацизм — тайное общество», но всех превзошли патриархи «черной легенды о нацизме» — пресловутые мэтры Луи Повель и Жак Бержье со своей мистической фэнтэзи «Утро магов»! Именно с их легкой руки пошли гулять по страницам популярной «конспирологической» литературы, призванной вскрыть «сатанинские корни нацизма», лишенные всякой исторической основы досужие домыслы о том, что Гитлер был якобы связан с подземным царством Агарти (Аггарти или Агартой), «Королем ужаса», потомками переживших всемирный потоп атлантов, что он приносил человеческие жертвы, часами выслушивал поучения изобретателя «теории мирового льда» Ганса Гёрбигера (и даже позволял тому грубо отчитывать себя за непонятливость в присутствии третьих лиц!), продал душу дьяволу ровно на 12 лет, что в мае сорок пятого берлинский Рейхстаг и рейхсканцелярию якобы защищал «последний батальон» СС, состоявший поголовно из тибетских лам, дружно совершивших после смерти фюрера коллективное ритуальное самоубийство (вероятно, вообразив себя на миг не тибетскими ламами, а японскими самураями!), — и все благодаря тому, что Гитлер повернул «благодатную правостороннюю» буддийско-индуистскую свастику в другую сторону, как это принято у адептов зловещей древне-тибетской «черной веры» бон-по…

Разносторонние коловраты в сочетании с Голгофским крестом и Адамовой головой на Кресте одной из катакомбных православных Церквей (ИПХ)

Коловрат усложненной формы («полый Крест- свастика»)

В действительности же Адольф Гитлер, о членстве которого ни в каких подобных «тайных обществах» (состав которых был ограничен настолько узким кругом «посвященных», что так и хочется сказать о них словами В.И. Ленина из статьи «Памяти Герцена»: «Узок круг этих (консервативных. — В.А.) революционеров, страшно далеки они от народа!») нет ровным счетом никаких достоверных сведений, ни в Агарти, ни в Шамбалу, ни в переживших потоп атлантов не верил, с Гансом Гёрбигером ни разу в жизни не встречался, а Рейхстаг и рейхсканцелярию в мае сорок пятого, кроме немцев, кто только не защищал — французские эсэсовцы из дивизии Шарлемань (Карл Великий), бельгийские эсэсовцы из дивизии Валлония, испанцы из бывшей Синей дивизии, русские добровольцы из РОА генерала Власова — но вот только не было среди них, как на грех, ни одного тибетца! Избирая коловрат в качестве партийного символа, Гитлер наверняка не оглядывался на теософские, народнические или оккультные трактовки этого древнего священного символа. Не в последнюю очередь по той простой причине, что, по единодушному свидетельству знавших его близко очевидцев начала его политической карьеры — Бехштейнов, Ганфштенглей и множества других, — оставивших свои мемуары о раннем, мюнхенском периоде истории НСДАП и ее будущего вождя — Гитлер в описываемый период был совершенно неотесанным или (выражаясь современным языком) «непроцарапанным» провинциалом, не знавшим даже, как функционирует в ванной комнате смеситель горячей и холодной воды, — что уж там говорить о наличии у него каких-то «тайных знаний», да вдобавок еще «глубоко законспирированных планов» замены в Германии христианства каким-то «оккультным неоязычеством», «арийско-расистским религиозным учением», а уж тем более — учреждением в Третьем рейхе «черного сатанинского культа»! К тому же Гитлер (совершенно безосновательно выдаваемый современными горе-историками и «конспирологами» за «черного мага», «оккультного мессию», «адепта темных сил», «врага Православия», «ненавистника Христианства», «демонического медиума», «отъявленного сатаниста», «предтечу антихриста», «избранника Дракона», «посланца Общества Зеленых», «герметиста-эзотерика» и даже «воплощение Ландульфа Капуанского»!) на протяжении всей своей жизни весьма критически отзывался обо всех «народнических бородачах», «Иоаннах Предтечах» и «Агасферах» — «посвященных», «оккультистах, эзотериках и прочей дряни» (по удачному выражению Виктории Ванюшкиной), претендовавших на обладание «тайными знаниями» и на создание «нового вероучения для германского народа», да и вообще обо всей «фёлькишской» («народнической») мистике (во многом напоминающей бесплодные потуги наших нынешних отечественных посконно-бородатых «неоязычников», тщетно пытающихся «возродить древнюю веру» своих «славяно-арийских прапращуров»!). О крайне неприязненном отношении фюрера НСДАП и канцлера Третьего рейха к подобным «хранителям родовой памяти» всех мастей свидетельствуют, между прочим, следующие строки из «Моей борьбы» (приводим их в нашем собственном переводе с немецкого оригинала):

«Крест Святого Николая» («Крест между скобами») и «Римский Священный Крест»

Украшенная двуглавым орлом, «крестом между скобами» и «Адамовой головой» эмблема сербской монархической Динарской дивизии, сражавшейся против партизан Иосипа Броз Тито на Балканах в 1941-1945 гг.

«Характерным для этих натур является то, что они восторгаются древнегерманским героизмом, седой древностью, каменными топорами, копьем и щитом, в действительности же являются величайшими трусами. Ибо те же самые люди, которые размахивают в воздухе древнегерманскими, тщательно стилизованными под старину, жестяными мечами, в препарированных медвежьих шкурах и с бычьими рогами на бородатом челе (курсив здесь и далее наш. — В.А.), проповедуют для текущего дня борьбу посредством так называемого «духовного оружия» и поспешно убегают прочь при виде резиновой дубинки любого коммуниста. Будущие поколения никак не смогут увековечить образы этих людей в новом германском эпосе.

Я слишком хорошо изучил этих людей, чтобы испытывать к их фокусничеству что-либо другое, кроме чувства презрения… К тому же претензии этих господ совершенно чрезмерны. Они считают себя умнее всех, несмотря на то, что все их прошлое красноречиво опровергает такую претензию. Наплыв подобных людей становится настоящей карой Божией для честных прямодушных борцов, которые не любят болтать о героизме прошлых веков, а хотят в наш грешный век на деле выказать хоть немного собственного практического героизма.

Довольно трудно бывает разобраться в том, кто же из этих господ выступает так только по глупости и неспособности, а кто из них преследует определенные цели. Что касается так называемых религиозных реформаторов древнегерманского пошиба, то эти личности всегда внушали мне подозрение, что они подосланы кругами, не желающими возрождения нашего народа. Ведь это факт, что вся деятельность подобных личностей на деле отвлекает наш народ от общей борьбы против общего врага — еврея — и распыляет наши силы во внутренней религиозной распре… Они не только трусы, но всегда оказываются бездельниками и неумехами».

Вращающееся «солнечное колесо» («зензенкрейц»)

Почетная грамота чинов белого добровольческого корпуса Россбаха с эмблемой «мертвой (Адамовой) головы» и гербом Тевтонского (Немецкого) ордена Пресвятой Девы Марии (черный крест на белом поле)

Сказано, на наш взгляд, предельно ясно, так что нечего тут нашим «конспирологам» напрасно мудрствовать, «размазывая белую кашу по чистому столу» (как говорят в Одессе)… Не случайно Гитлер после прихода к власти незамедлительно пресек всяческие попытки насаждения в Германии некоей новой «нордической народной религии» неоязыческим «Германским немецким вероисповедным сообществом» («Дейче Глаубенсгемейншафт»), выступавшим под эмблемой золотого «солнечного колеса» в лазурном поле.

По мнению наиболее авторитетного современного российского исследователя свастики Романа Багдасарова, национал-социалистической партии Гитлера «была необходима эмблема, с одной стороны, всем известная, с другой — «не занятая» конкурентами, с третьей — вызывающая однозначно положительную реакцию и способная мобилизовать народ… Свастика идеально соответствовала вышеназванным требованиям! Она была вполне традиционна для христианской Европы, но имела (как утверждали все авторитетные ученые описываемой эпохи) арийское (индогерманское, индоевропейское, индокельтское) происхождение, и это, как подчеркивает Роман Багдасаров, «разумеется, стало дополнительным плюсом в деле возбуждения у немцев расового инстинкта».

Вопреки очевидным фактам, немало мистиков-фантастов, усердно рядящихся в одежды «популяризаторов истории», пытаются доказать недоказуемое, утверждая, что Гитлер якобы «заимствовал идею использования этого символа у близких ему людей из оккультной среды». По их ничем не подтвержденному мнению, Адольф Гитлер якобы верил, что за коловратом скрывается некий «мрачный секрет», позволяющий «управлять историей». Утверждающие подобное подчеркивают, что фюрер якобы «с необыкновенным вниманием» относился к самому направлению вращения свастики: «Он даже принял решение заменить левостороннюю свастику общества «Туле», принятую им за образец, на правостороннюю, встречавшуюся в древнеиндииских текстах».

О коловрате, христианстве и нацизме

В принципе Свастика является символом Христа, так как в ней заключена та же эзотерическая идея, только несколько менее связанная с историческими деталями Воплощения Слова.

А.Г. Дугин. Крестовый поход Солнца

Во-первых, следует заметить, что в христианской символике и христианском искусстве (да и позднее — скажем, в виньетках к Псалтири Свя

Знамена и значки близкого к Немецкой (Германской) Национальной Народной партии (НННП) союза солдат-фронтовиков «Стальной шлем» (Штальгельм)

той Царицы-Мученицы Александры Федоровны) в равной степени использовалась как правосторонняя, так и левосторонняя свастика. Обе они с самых первых веков христианства считались связанными с третьей ипостасью Пресвятой Животворящей Троицы, а именно — со Святым Духом. Правосторонний «мученический крест» служит символом «собирания (концентрации) Святого Духа», левосторонний — символом его «рассеивания (распространения)».

Как с полным основанием писал в свое время наш российский «конспиролог» Александр Гельевич Дугин:

«Крест — это четыре ориентации пространства, четыре элемента, четыре реки рая и т.д. На пересечении этих компонентов находится уникальная точка — точка Вечности, откуда все исходит и куда все возвращается. Это — полюс, центр, земной рай, Божественный правитель реальности, Царь мира. Особым образом этот «пятый», интегральный элемент, Божественное присутствие, «высшее Я», проявлен в символе «вращающегося креста», т.е. Свастики, которая акцентирует неподвижность Центра, Полюса и динамическую природу периферийных, проявленных элементов. Свастика, равно как и Распятие, была одним из предпочтительных символов христианской традиции, и особенно она характерна для «эллинской», арийской, манифестационистской линии… Пятый элемент здесь — сам Христос, Бог-Слово, Имманентная ипостась Божества, Иммануил, «С НАМИ БОГ». В принципе Свастика является символом Христа…»

Двуглавый орел Российской империи и коловрат в ромбе на эмблеме Всероссийской Фашистской партии, действовавшей среди русских, «в рассеянии сущих», в 20—40-х годах XX века

В данном случае Александр Дугин совершенно прав. В «Православном собеседнике» за июль—август 1869 года исследователь Бредников писал о свастике следующее:

«Что касается до памятников (катакомбных христиан в первые века Христианства. — В.А.), относящихся к 2, 3 и началу 4 в., то за немногими разве исключениями, на них употребляются только прикровенные изображения Крестного знамения, как-то… особенно фигура, представляющая четвероконечный крест с загнутыми концами (курсив здесь и далее наш. — В.А.)».

Автору данной книги самому доводилось, при посещении «туристического заповедника» Суздаля (каковым он еще оставался, по крайней мере, в 1983 году) видеть в одной из тамошних церквей (являвшейся тогда музеем) выставленный на всеобщее обозрение великолепно сохранившийся саккос православного епископа, украшенный золотыми, на красном фоне, свастиками, причем именно в «нацистском» варианте — левосторонними, «лунными», да еще и вращающимися! Мы уже не говорим о стенах киевского Собора Святой Софии, украшенных поочередно право- и левосторонними коловратами, и о других аналогичных узорах и изображениях на бесчисленных предметах христианского культа — от колоколов до окладов Святых Образов! Впрочем, отсылаем всех, желающих углубленно заняться изучением места и роли коловрата в Христианской и, в частности, Православной церковной символике, к книге Романа Багдасарова «Свастика: священный символ».

Во-вторых, сами «народники»-ариософы, являвшиеся — якобы! — предшественниками, тайными покровителями, вдохновителями и «закулисными кукловодами» Гитлера, — преспокойно использовали как правосторонний, так и левосторонний «крюковидный крест», а иногда —-оба его варианта одновременно (как, например, Г(в)идо фон Лист в своей знаменитой магической формуле «АРЕГИСОСУР»).

Свастичный крест с мечами «Общества Туле», которым в 1919 году награждались члены Общества, освобождавшие Мюнхен от красных в рядах добровольческого корпуса «Оберланд»

В-третьих, как с полным основанием отмечал еще такой авторитетнейший исследователь и критик фашизма и национал-социализма «справа», как граф Юлиус Эвола: «Возникает сильное сомнение в том, что национал-социалисты, начиная с самого Гитлера, по-настоящему осознавали значение основного партийного символа — свастики. По словам Гитлера, она символизировала «миссию борьбы за победу арийского человека, за триумф идеи созидательного труда, который всегда был и будет антисемитским»… «Поистине примитивное и «профаническое» толкование!» — восклицает по этому поводу граф Юлиус Эвола. Совершенно непонятно, каким образом древние арии могли связать воедино свастику, «созидательный труд» (!) и еврейство, не говоря уже о том, что этот символ (коловрат. — В.А.) встречается не только в арийской культуре. Не дали «внятного объяснения и левостороннему (противоположному общепринятому при ее использовании в значении солнечного и «полярного» знака) вращению национал-социалистической свастики». Вряд ли нацисты при этом знали, что «обратное (левостороннее, «лунное». — В.А.) вращение знака символизирует могущество, тогда как обычное (правостороннее, мужское, «солнечное». — В.А.) — знание. Когда свастика стала эмблемой партии, у Гитлера и его окружения напрочь отсутствовали знания подобного рода». На иллюстрациях к древнеиндийским, джайнистским и буддийским рукописям (как и на скульптурных и архитектурных памятниках в обширнейшей — от Тибета, Китая и Японии до Малайи и Индонезии — зоне распространения древнеиндийских культуры и искусства) в огромном изобилии встречаются как «лунные», так и «солнечные» свастики. А изображенная на фоне восходящего солнца, в обрамлении дубовых ветвей и в сочетании с коротким мечом (или кинжалом) острием вниз свастика на эмблеме Общества Туле была хотя и левосторонней, но имела совершенно иную форму, чем гитлеровская, и дугообразно загнутые концы (так называемое «солнечное колесо»).

Увитый дубовыми листьями кинжал и «зензен-крейц» на фоне восходящего солнца — эмблема «Общества Туле — Ордена борьбы за германский образ жизни»

Солярный символ над разнонаправленными коловратами на вестготском (визиготском) надгробии (VI век по Р.Х.)

В своем исследовании граф Эвола настойчиво подчеркивает следующую мысль: «Можно считать чистой фантазией всякое «демоническое» толкование гитлеризма, свойственное многим исследователям национал-социализма, которые считают, что обратное движение свастики является непредумышленным, но явным знаком демонического характера. Такой же выдумкой являются все намеки на «оккультную», инициатическую или контринициатическую подоплеку (мы утверждаем это со знанием дела). В 1918 году возникла небольшая группа Туле Бунд, выбравшая своим символом свастику и сияющий солнечный диск; однако, за исключением германизма, ее общий духовный уровень был не выше уровня англосаксонских теософов. Имелись также другие группы и авторы, как, например, Гвидо фон Лист и Ланц фон Либенфельз (также создавшие каждый свой «Орден»)… и использовавшие свастику; но все эти течения были поверхностными и не имели никакой связи с подлинной традицией, в них царили путаница понятий и разнообразные личные заблуждения».

Таким образом, использование германскими национал-социалистами свастики-коловрата было обусловлено исключительно пропагандистскими и эстетическими мотивами, так что поиски в этой сфере каких-то злокозненных «тайных умыслов» представляются нам совершенно бессмысленными. И уж совершенно нелепо в этом смысле звучит «интерпретация» свастики неофрейдистом Вильгельмом Рейхом (Райхом), утверждавшим, что этот символ якобы «действует на подсознание как обозначение двух человеческих тел во время полового акта». Последователи Рейха (которого, к слову сказать, судили в США за шарлатанство и оскорбление властей, приговорив к тюремному заключению) договорились до того, что объясняли успех НСДАП тем, что национал-социалисты, в качестве партийного приветствия, вскидывали правую руку ладонью вперед и вверх (что якобы символизировало эрекцию и, тем самым, присущую их движению мощную потенцию!), а их основные политические оппоненты — социал-демократы использовали в качестве эмблемы созданного ими объединения «Железный фронт» три вписанные в красный круг белые стрелы без оперения, направленные по диагонали остриями вниз, что якобы символизировало импотенцию и, соответственно, политическое бессилие СДПГ и ее союзников!

Вращающийся коловрат в кольце, окруженный руническим рядом

Коловраты (еще не «унифицированной» формы) на знаменах германских национал- социалистов раннего этапа истории партии

Также прозаично, как и использование коловрата германскими национал-социалистами, объясняется, между прочим, и выбор ими коричневого цвета для своей партийной униформы. Просто нацистам (да, кстати, и не только им, но и членам праворадикальной организации Гергарда Россбаха, а также — что выглядит просто курьезом — «сионистам-ревизионистам» Владимира (Зеева) Жаботинского!) в свое время удалось купить по недорогой цене большую партию «бросового товара» — рубах светло-коричневого (а точнее — светло-табачного) защитного «тропического» цвета, предназначенных для обмундирования германских «охранных (колониальных) войск» в африканских и азиатских колониях Второго рейха, оказавшихся невостребованными после утраты Германией своих заморских владений в результате проигрыша Первой мировой войны. Лишь позднее, задним числом, партийными идеологами было придумано объяснение (впрочем, вполне удачное) коричневого цвета нацистской униформы как символизирующего почву (как мы помним, лозунг верности «крови и почве» — «блутунд боден» получил в НСДАП широкое распространение с легкой руки «Имперского крестьянского вождя» Рихарда Вальтера Дарре). Вероятно, именно поэтому Гитлер вообще ничего не пишет в «Моей борьбе» о партийной «коричневой» рубашке, хотя уделяет немало места теме выбора партийного знамени и партийной эмблемы.

Впервые свастика появилась на партийном знамени национал-социалистов (все еще являвшихся в описываемый период мелкой региональной партией, ограниченной рамками Баварии) летом 1920 года в столице Баварии — Мюнхене. Окончательные пропорции и форму национал-социалистической свастики определил сам Адольф Гитлер. При этом следует заметить, что ни Гитлер, ни кто-либо еще из представителей НСДАП или других аналогичных или сходных с ней в идеологическом плане немецких или австрийских партий и организаций, использовавших древний символ, никогда не именовали его «свастикой», предпочитая пользоваться заимствованным из средневековой геральдики немецким термином «гакенкрейц» (крюковидный крест). Поэтому и мы в дальнейшем будем для обозначения «свастики» пользоваться аналогичным немецкому «гакенкрейцу» славяно-русским термином «коловрат».

Партийное знамя германских национал-социалистов

Тесней ряды! Поднимем выше знамя!
Наш твердый шаг размерен и тяжел.
Незримо здесь, в ряды сомкнувшись с нами,
Шагают те, кто прежде в битвы шел.

Песня дружин РОНДа¹³⁵

Кроме окончательного утверждения пропорций и формы нацистского коловрата, Адольфу Гитлеру принадлежала и основная заслуга в разработке варианта нацистского знамени, ставшего впоследствии прототипом и образцом для всех последующих партийных флагов НСДАП. Фюрер полагал, что новый флаг должен обладать такой же эффективностью и притягательностью, как и политический плакат.

«Юнион Джек» с коловратом — знамя британских фашистов сэра Освальда Мосли

«Коричневорубашечники» Гергарда Россбаха надели форменные коричневые рубашки первыми, еще до национал-социалистов Адольфа Гитлера

Исходя из этого, были избраны и цвета для партийного флага национал-социалистов. По мнению «национального барабанщика» НСДАП (как в описываемое время любил называть себя Гитлер), белый цвет не был способен «увлечь за собой массы» и подходил более всего для добродетельных старых дев и для всевозможных обществ трезвости (правда, в дальнейшем тот же Гитлер оправдывал присутствие белого круга на красных знаменах, штандартах, значках и нарукавных повязках своей партии тем, что белый цвет символизирует «национализм»). Точно так же был отвергнут фюрером и черный цвет, ибо он не меньше белого был далек от того, чтобы привлекать к себе внимание. Неприемлемым было сочтено и сочетание черного цвета с белым — между прочим, использовавшееся в описываемое время весьма популярной правой организацией Младотевтонский (Младонемецкий) орден (по-немецки: Юнгдейчер Орден, сокращенно: Юнгдо), конкурировавшей с национал-социалистами и запрещенной ими вскоре после прихода Гитлера к власти (Верховный магистр Младотевтонского ордена Артур Мараун был даже заключен в концентрационный лагерь). Кроме того, черно-белым был флаг Пруссии, а к пруссакам баварцы, потерпевшие от них, как союзники Австрийской империи, поражение в так называемой «австро-прусской» (сами немцы именуют ее более правильно — «германско-германской» или «внутригерманской», ибо эта война за право объединения Германии велась не только между двумя тогдашними крупнейшими германскими государствами — Пруссией и Австрией, но и между примыкавшими к ним северогерманскими и южногерманскими государствами) войне 1866 года, по-прежнему испытывали стойкую антипатию. С другой стороны, сочетание голубого (синего) и белого цветов (само по себе, по мнению Гитлера, «с эстетической точки зрения весьма недурное») также было сочтено неподходящим для НСДАП, поскольку белый и голубой (белый и синий) традиционно являлись официальными цветами Баварии и использовались многочисленными организациями баварских партикуляристов и сепаратистов (многие из которых в описываемый период требовали даже отделения Баварии от остальной Германии, «безнадежно зараженной бациллами марксизма»), в то время как НСДАП, наоборот, претендовала как раз на роль общегерманской партии и стремилась к преодолению традиционных для Германии на протяжении почти всей ее истории федерализма и сепаратизма. Об использовании национал-социалистами черно-красно-золотого знамени также не могло быть и речи, поскольку с 1919 года оно стало официальным флагом Веймарской республики, которой Гитлер с самого начала объявил войну не на жизнь, а на смерть (считая «Веймарское правительство красных ноябрьских преступников» даже большим врагом, чем французов, оккупировавших Рурскую область — промышленное сердце Германии). Между тем в свое время именно черно-красно-золотой флаг являлся символом борьбы немецких патриотов за объединение Германии. Чтобы читателю стала понятнее парадоксальность ситуации, сделаем краткий исторический экскурс.

Шествие членов организации «Вервольф» по улицам Кобурга

«Германские национальные цвета»

Из мрака к свету — через кровь!

Истолкование символики
трехцветного черно-красно-золотого
государственного флага единой Германии

Плакат Кобургского братства «Младотевтонского (Младонемецкого) ордена» («Юнгдо») Артура Марауна. Белое, с черным крестом, облачение Мараун позаимствовал у «классического» духовно- рыцарского Тевтонского (Немецкого) ордена Пресвятой Девы Марии, заменив, однако, «лапчатый» тевтонский крест с расширяющимися к концам лучами на крест иной, «мальтийской» («иоаннитской») формы (с «ласточкиными хвостами» на концах)

Будущее германское государство зародилось в IX веке по Р.Х. в недрах империи франкского короля Карла Великого (вошедшего во французский героический эпос под именем «Шарлемань»), увенчанного в 800 году римским папой короной римского «Императора Запада». В состав Империи (Рейха, или, говоря по-русски — Державы) Карла Великого (742—814), столицей которой считался «вечный город» Рим — «глава Вселенной (хотя резиденция самого Карла находилась в городе Аахене), входили обширные территории Южной, Центральной и Западной Европы. Подобно древнеримским императорам, Карл Великий пользовался пурпурным (красным или алым) знаменем. Между прочим, красный цвет знамени изначально символизировал право императора (этот древнеримский, чисто военный, титул, ставший лишь впоследствии обозначать монарха-самодержца, первоначально, в республиканский период римской истории, давался войском победоносному полководцу-триумфатору и не имел ничего общего с претензией на единоличную власть) казнить (проливать кровь) провинившихся без суда и следствия, сообразуясь с законами военного времени. Кстати, именно поэтому именно красные флаги и знамена издавна использовались пиратами, повстанцами и революционерами — поднимая красное знамя, они как бы открыто демонстрировали свое посягательство на прерогативу монархов и других «богоданных» властей «казнить и миловать», «творить суд и расправу». Кроме того, Карл Великий использовал в качестве знамени золотых одноглавых древнеримских орлов.

При потомках Карла (Каролингах) его «Западная Римская империя» распалась на три части. Внук Карла — Людовик (Людвиг) Немецкий¹⁴³ (804—876) по Верденскому договору 843 года получил в удел имперские владения к западу от Рейна — так называемое Восточно-Франкское королевство (будущую Германию).

В 962 году германский король Оттон I Великий (912—973) из Саксонской (Салической) династии, победитель кочевников-венгров, совершил во главе сильного войска «вооруженное паломничество» в Рим, вынудив папу короновать его римским императором, как некогда Карла Великого. Основанная Оттоном I«Священная Римская империя» (или Первый рейх, согласно терминологии позднейших немецких националистов, перенятой у последних национал-социалистами Гитлера), название которой к концу Средневековья приобрело несколько более «национальный» характер — «Священная Римская империя германской (немецкой) нации», — и представлявшая собой (несмотря на энергичные попытки некоторых одаренных Императоров (кайзеров) — например, Фридриха I Барбароссы или его внучатого племянника Фридриха II из дома Гогенштауфенов — превратить свои владения в сильное государство) весьма рыхлый конгломерат отдельных феодальных владений, просуществовала около тысячи лет. «Римско-германские» Императоры — как правило, сначала короновались в восьмиугольной церкви Октагон города Аахена германской королевской короной, а затем, взойдя предварительно на трон Карла Великого, шли походом в Италию, где папы более или менее добровольно возлагали на них корону римских Императоров! — пользовались штандартами в виде позолоченных одноглавых римских орлов и различными знаменами (например, хоругвью с изображением Архангела Михаила, считавшегося покровителем всех воинов вообще, и христианского рыцарства — в частности). Со временем в качестве боевого знамени владык «Священной Римской империи» утвердился красный стяг с прямым белым крестом. Этим знаменем пользовались также вассалы, подчиненные непосредственно Императору — например, швейцарские кантоны (свергнувшие иго австрийских герцогов, но до 1638 года формально продолжавшие считаться частью Империи) или датские короли (у датчан это знамя получило название «Даннеброг»). Кстати, отзвук былой вассальной зависимости Дании от Первого рейх сохранился в самоназвании этой страны — «Данмарк», то есть «Датская марка»; «марками» назывались пограничные области Империи, находившиеся под управлением назначаемых кайзером чиновников — маркграфов или маркизов — например, Мейсенская марка, Бранденбургская марка, Восточная марка (Остмарк) — будущая Австрия (Ostarrichi= Oesterreich= Восточный рейх= Восточная империя) и т.д.

Основатели «Юнгдо» с орденским знаменем (1920 г.)

Слет «Младотевтонского ордена» (1923 г.)

Фронтовики «Стального шлема»

6 августа 1806 года последний «римско-германский» Император Франц II из австрийской династии Габсбургов был принужден победоносным «императором французов» Наполеоном I Бонапартом отказаться от короны «Священной Римской империи германской нации» и удовольствоваться более скромным титулом «Императора Австрии». Римско-германский «Тысячелетний рейх» рассыпался на множество самостоятельных королевств, княжеств, Великих герцогств, герцогств и вольных городов. У каждого из них был свой собственный флаг (черно-бело-черный — у Пруссии, сине-белый — у Баварии, бело-зеленый — у Саксонии, красно-бело-красный — у Австрии, красно-бело-голубой — у Люксембурга, красно-голубой — у Лихтенштейна и т.д.).

Обложка молодежного журнала «Мл а дотевтонского ордена» — «Юнгдейче югенд» («Младотевтонская молодежь»)

Артур Мараун — «отец- основатель» и Верховный Магистр (Гохмейстер) «Младотевтонского ордена» с орденским знаком в петлице

«Черно-красно-золотые» (черно-красно-желтые) германские национальные цвета восходят к временам Освободительных войн против наполеоновской тирании. После поражения Великой армии Наполеона I в России по всей Германии стало шириться народное антинаполеоновское движение. В 1813 году был сформирован добровольческий корпус (фрейкор) под командованием барона Адольфа фон Лютцова. Фон Лютцов, бывший офицер в полку предводителя повстанцев Фердинанда фон Шилля, вел своих добровольцев (в числе которых был и поэт-партизан Теодор Кернер, прозванный «немецким Денисом Давыдовым») в бой не за династические интересы отдельных германских монархов, а за единую, независимую Германию. Они именовались «черными егерями», поскольку носили черную форму с красной отделкой и золотыми (латунными) пуговицами, что в сочетании давало «германские национальные цвета» (во всяком случае, так считали романтически настроенные немецкие студенты и поэты, искавшие в средневековой эпохе истоки «сумрачного германского гения», который мечтали возродить ради восстановления «былого великолепия рейха»). В действительности, как мы уже знаем, ни держава Карла Великого, ни средневековая «Священная Римская империя германской нации» (Первый рейх) не имели черно-красно-золотого «государственного флага». Представление немецких романтиков-националистов начала XIX века о его существовании в средневековой Германии было основано на следующем недоразумении. В одном из немецких монастырей был обнаружен свиток с записями текстов средневековых миннезингеров (менестрелей) — так называемый «Манессийский песенник», на одной из иллюстраций к которому был изображен герб германских королей — черный одноглавый орел на золотом поле (гербом тех же самых германских королей, но уже в их втором качестве — как «римских императоров» с начала XIV века также считался орел, однако уже двуглавый). По какой-то непостижимой прихоти иллюстратора клюв и лапы «манессийского» черного орла были изображены не черными, как обычно, а красными. Из этого случайного обстоятельства немецкие романтики начала XIX века сделали ничем не обоснованный, но далеко идущий вывод о том, что в «Манессийском песеннике» был изображен якобы официальный «государственный герб Германского рейха» и что, по правилам геральдики, та же черно-красно-золотая цветовая гамма должна была присутствовать на «государственном знамени Германской державы».

Некоторые германские летчики украшали свои боевые машины знаком коловрата еще в период Великой войны 1914— 1918 гг.

Военный флаг королевства Пруссии с Железным Крестом

В 1817 году несколько тысяч немецких студентов собрались на праздник в замке Вартбург (Тюрингия) в связи с 300-летием антикатолической Реформации (именно в Вартбурге «отец Реформации» Мартин Лютер в начале XVI века перевел Священное писание с латыни на немецкий, что расценивалось немецкими романтиками-националистами как «начало борьбы германского духа и немецкого народа против универсалистского, антинемецкого, романского владычества римских пап») и четырехлетней годовщиной «битвы народов» под Лейпцигом, окончательно «переломившей хребет» владычеству Наполеона Бонапарта над Германией. Кульминацией «Вартбургского праздника» стало, между прочим, публичное сожжение на кострах «сочинений, враждебных германскому духу» (повторившееся в 1933 году, после прихода Гитлера к власти). Съехавшиеся на «Вартбургский праздник» изо всех германских «удельных княжеств» студенты, выступавшие за объединение Германии, впервые подняли на этой встрече «национальный черно-красно-золотой флаг Германии». Надо сказать, что трехцветный «черно-красно-золотой германский флаг» образца 1817 года по своему внешнему виду значительно отличался от позднейшего трехполосного. «Вартбургский флаг» был сшит из двух темнокрасных полос и одной черной между ними. В центре флага была вышита золотая дубовая ветвь. Как бы то ни было, черно-красно-золотая цветовая гамма стала общепризнанным символом стремления молодых немцев к свободе и единству. Флаг весьма рыхлого квазигосударственного образования — Германского союза (под покровительством австрийского императора, как наиболее могущественного германского государя описываемой эпохи) был черно-красно-золотым, с двуглавым австрийским императорским орлом в золотом крыже. Под черно-красно-золотым знаменем (но уже без крыжа с орлом) заседал в 1848 году во Франкфурте-на-Майне первый общегерманский федеральный парламент-бундестаг. Под этим знаменем сражались против войск германских династов (в первую очередь — короля Пруссии и императора Австрии) революционеры-националисты Саксонии, Пруссии и Бадена, мечтавшие о германском единстве. Черно-красно-золотому «триколору» было даже дано весьма поэтическое истолкование: «Из мрака к свету — через кровь».

Гербовый флаг Пруссии

В 1867 году официальным государственным флагом стал, однако, не черно-красно-золотой, а черно-бело-красный флаг Северо-Германского союза — предшественника возникшей четырьмя годами позднее Германской империи (Второго рейха) —- объединения 18 северогерманских «лоскутных» королевств и княжеств. Когда обсуждался вопрос флага для этого союза, Отто фон Бисмарк — будущий первый рейхсканцлер (имперский канцлер) единой Германии — предложил черно-бело-красный. Дело в том, что черный и белый были цветами флага Пруссии (игравшей в Северо-Германском союзе ведущую роль), а красный и белый (серебряный) цвета преобладали на гербах и флагах северогерманских торговых городов Гамбурга, Бремена и Любека — финансировавших создание нового союза. К тому же пруссаки испытывали стойкую антипатию к черно-красно-золотому флагу, под которым прусским войскам в 1848 году с оружием в руках противостояли германские революционеры-националисты (последние предлагали корону императора объединенной Германии последовательно австрийскому императору, а затем и прусскому королю, но оба монарха отказались принять ее, стремясь к объединению Германии «сверху», или «железом и кровью», по известному выражению Бисмарка). Так черно-бело-красный флаг стал сначала флагом Северо-Германского союза, а затем и Германской империи (Второго рейха, по терминологии германских националистов, а позднее — и национал-социалистов), представлявшей собой не унитарное государство, а федерацию четырех королевств (Пруссии, Саксонии, Баварии и Вюртемберга), целого ряда Великих герцогств, герцогств, княжеств и т.д., некоторые из которых (например, Саксония или Бавария) даже сохранили собственную почту, армию, флаги, гербы и прочие атрибуты государственной власти, во главе с Германским Императором (но не Императором Германии!) из династии Гогенцоллернов, продолжавшим одновременно оставаться королем Пруссии — крупнейшего «субъекта Федерации».

«Солнечное колесо» (зонненрад) — эмблема «Немецкого Вероисповедального движения» («Дейче Глаубенсбевегунг»)

Черно-белый флаг Пруссии

Бело-голубой баварский «флаг с ромбами» («Раутенфлагге»)

Таким он оставался до 1919 года, когда, после свержения монархии и поражения Германии в Первой мировой войне, там была провозглашена республика (хотя страна по-прежнему официально именовалась «Германским рейхом» и статья 1 Веймарской конституции гласила: «Германский рейх является республикой»). Поскольку черно-бело-красный флаг прочно ассоциировался в общественном сознании с монархическим режимом, новое германское государство отказалось от него, заменив черно-красно-золотым флагом, который был сочтен символом «демократических традиций германского народа». Германские социал-демократы (предпочитавшие до Ноябрьской революции 1918 года пользоваться «общемарксистскими» красными флагами и бантами), придя к власти и отдав красный флаг «на откуп» коммунистам, даже сформировали собственные военизированные отряды под названием «Рейхсбаннер Шварц-Рот-Гольд» («Черно-красно-золотой имперский стяг»), сокращенно «Рейхсбаннер» («Имперский стяг»). Цвета же черный, белый и красный правители Веймарской республики сохранили на военном и торговом флаге Германии: оба этих флага остались черно-бело-красными, но с черно-красно-золотым крыжем. Надо ли говорить, что все противники Веймарского режима неустанно подчеркивали свою приверженность черно-бело-красному и свое отвращение к черно-красно-золотому флагу, упорно именуя последний «черно-красно-желтым», «черно-красно-горчичным», а то и почище. Среди них имел широкое хождение, к примеру, следующий стишок:

Die deutsche Fahn’ war schwarzweissrot —
Wir war’n ihr treu bis in den Tod.
Man hat genommen uns das Weisse —
Nun hab’n wir Gelb, und Gelb ist Scheisse!

(или в несколько вольном переводе на русский язык:

Германское знамя было
черно-бело-красным —
Ему мы были верны до смерти.
Белый цвет у нас забрали —
Теперь у нас есть желтый, а это —
цвет дерьма!).

Так обстояло дело во «Втором» (Германском) рейхе. А вот в Австрии, в результате своего поражения в войне с Пруссией в 1866 году исключенной из Германского союза, сложилась совершенно иная ситуация. Немцы там в одночасье оказались национальным меньшинством, ибо значительно больше половины населения исключенной из числа германских государств Австрийской (а затем и Австро-Венгерской) империи составляли венгры (мадьяры), различные славянские народности (чехи, словаки, хорваты, словенцы, украинцы-русины, сербы, боснийцы), итальянцы и т.д. Австрийские императоры из династии Габсбургов (являвшиеся одновременно королями Венгрии) вынуждены были непрерывно лавировать между различными народностями, населявшими их «Двуединую» (или «Дунайскую») монархию, идя на постоянные уступки ненемецким народностям, вследствие чего австрийские немцы ощущали себя во все большей степени ущемленными в своих правах. В Австрии возник целый ряд немецких националистических союзов, партий и организаций, многие из которых (например, «пангерманисты» Георга Риттера фон Шёнерера) открыто выступали за отделение «Немецкой Австрии» (в территориальном отношении примерно соответствовавшей современной Австрийской республике, за исключением Южного Тироля, отошедшего по Версальскому договору к Италии) от монархии Габсбургов и присоединение ее к Германской империи Гогенцоллернов (Второму рейху). Подобные настроения были широко распространены среди австрийских немцев, но они не могли демонстрировать их открыто, под черно-бело-красным флагом (ибо всякое выступление австро-немецких подданных габсбургской монархии под флагом иностранной державы, каковой, с точки зрения международного права, являлась гогенцоллерновская «прусская» Германская империя, приравнивалось бы к акту государственной измены). И здесь на помощь австро-немецким «пангерманцам» пришел порядком подзабытый черно-красно-золотой «национальный флаг всех немцев». Они стали широко использовать в своей пропаганде «немецкие национальные» черно-красно-золотые флаги, ленты и розетки. Когда «пангермански» настроенному школьнику Адольфу Гитлеру было приказано снять черно-красно-золотую розетку, он нашел выход из положения, выложив перед собой на парте в ряд три карандаша — черный, красный и желтый, к чему учитель — верный сторонник Габсбургов — уже не мог придраться¹⁶². Словом, как много позднее писал Гитлер в своей книге «Моя борьба»:

Бело-зеленый гербовый флаг Саксонии

Красно-бело-красный флаг Австрии

«Только… в немецкой Австрии буржуазия имела нечто вроде своего собственного знамени. Часть немецко-австрийского национально настроенного бюргерства присвоила себе знамя 1848 года. Этот черно-красно-золотой флаг стал официальным символом части австрийских немцев. За флагом этим… не стояло особого мировоззрения. Но с государственной точки зрения этот символ, тем не менее, представлял собою нечто революционное. Самыми непримиримыми врагами этого красно-черно-золотого флага были тогда — не будем этого забывать — социал-демократы, христианско-социальная партия и клерикалы всех видов. Тогда эти партии издевались над черно-красно-золотым флагом, забрасывали его грязью, ругались над ним совершенно так же, как они это делали в 1918 году с черно-бело-красным знаменем. Черно-красно-золотые цвета, которыми пользовались немецкие партии старой Австрии (монархии Габсбургов. — В.А.), были в свое время цветами 1848 года… В Австрии за этими знаменами шла часть честных немецких патриотов. Но за кулисами этого движения и тогда уже осторожно прятались иудеи. А вот после того как совершилась подлейшая измена Отечеству, после того как самым бесстыдным образом предали немецкий народ, марксистам и Партии Центра (католической буржуазной партии периода Веймарской республики в Германии. — В.А.) черно-красно-золотые знамена внезапно стали так дороги, что теперь они рассматривают их как свою святыню».

Черно-бело-красный флаг объединенной «железом и кровью» Германии (Второго рейха)

К черно-бело-красным цветам флага «прусско-германского» Второго рейха Гитлер относился с большим пиететом, как к цветам «имперского флага, родившегося на полях сражений» победоносной для немецкого оружия так называемой «франко-прусской» (а если быть точнее — франко-германской) войны 1870— 1871 годов, главным итогом которой, наряду с «возвращением в лоно рейха» Эльзаса-Лотарингии, стало провозглашение в «Зеркальном зале» Версальского дворца Германской империи (Второго рейха). Тем не менее использование национал-социалистами в своей символике и эмблематике черного, белого и красного цветов в их прежнем, «кайзеровском», сочетании представлялось Гитлеру неуместным, поскольку они символизировали в его глазах «старый (монархический. — В.А.) режим, погибший в результате своих собственных слабостей и ошибок». К тому же черно-бело-красный флаг в его «старорежимном», или «кайзеровском», варианте уже использовался в качестве эмблемы многочисленными правыми националистическими партиями и организациями Веймарской республики — например, Немецкой (Германской) национальной народной партией (НННП), примыкавшим к этой партии националистическим союзом «Стальной шлем» (Штальгельм) и т.д. Однако сама по себе черно-бело-красная цветовая гамма представлялась Гитлеру чрезвычайно привлекательной (хотя он не преминул, как мы увидим далее, истолковать ее в новом, национал-социалистическом духе). Он писал о ней буквально следующее: «Это сочетание красок, вообще говоря, безусловно, лучше всех остальных» и представляет собой «самый могущественный аккорд красок», который только можно себе представить.

Черно-красно-золотой военный флаг Германского союза с двуглавым имперским орлом Габсбургов в золотом крыже

В конце концов был составлен окончательный проект партийного знамени: на красном фоне — белый круг, а в центре этого круга — черный «гаккенкрейц» (коловрат). Интересно, что сам Гитлер в первом издании «Моей борьбы» обозначал свастику не заимствованным из средневековой геральдики термином «гакенкрейц» (крюковидный крест, от немецкого слова «гакен» — крюк), а «гаккенкрейц» (буквально: мотыгообразный крест, от слова «гакке» — мотыга). Но в последующих изданиях книги, в лексиконе национал-социалистического движения и гитлеровского Третьего рейха употреблялся исключительно термин «гакенкрейц» (крюковидный крест).

Нарукавные «боевые повязки» («кампфбинден») национал-социалистов фактически копировали (в миниатюре) партийное знамя НСДАП. После создания штурмовых отрядов партии (СА) на красных повязках их «фюреров» (командиров) к черному коловрату в белом круге некоторое время добавлялись горизонтальные серебряные (белые) полоски, число которых варьировалось в зависимости от ранга того или иного фюрера. Однако эти белые полоски были отменены не позднее 1932 года (на фотографиях, запечатлевших высшее руководство НСДАП — в частности, Германа Геринга — на «съезде национальной оппозиции» в Бад-Гарцбурге, где был образован эфемерный антивеймарский «Гарцбургский фронт», эти полоски на повязках еще четко различимы). У высших партийных функционеров повязки украшались золотой отделкой — вплоть до золоченых четырехугольных звезд-«кубарей» в центре коловрата.

По мнению Гитлера, новый партийный символ НСДАП являл собою сочетание «всех цветов, которые мы так любили в свое время», а также «яркое олицетворение идеалов и стремлений нашего нового движения», в котором красный цвет олицетворял заложенные в этом движении «социальные идеи», белый цвет — идею национализма (позднее, особенно после окончания Второй мировой войны, неонацисты и другие последователи Гитлера еще более «удачно» перетолковали белый цвет как идею борьбы за превосходство белой расы), «мотыгообразный крест — миссию борьбы за победу арийцев и вместе с тем за победу творческого труда, который испокон веков был антисемитским и антисемитским останется».

Продолжение следует...